я подумывала бросить Эйдана и даже не раз говорила об этом, и почему же не ушла от него? Вряд ли из-за того, что любила его, хотя я и любила, и не из-за страха, что буду скучать, потому что мне не приходило в голову, что я буду скучать, я и не скучала, честно говоря. Порой мне кажется, я боялась обнаружить, что без него моя жизнь останется точно такой же, а то и станет хуже, чем с ним, и вина целиком на мне. Проще и безопаснее было держаться за то, что имеешь, хоть и плохонькое, чем взять на себя ответственность за разрыв. Как знать, как знать. Поди угадай. Я убеждаю себя, что хочу счастливой жизни, но обстоятельства для нее никак не складываются. Но вдруг это неправда? Может, я из тех, кто просто не позволяет себе быть счастливым? Из страха или из-за склонности упиваться жалостью к себе, или, может, я не верю, что заслуживаю хорошего, или еще по какой-то причине. Каждый раз, стоит случиться чему-то хорошему, я ловлю себя на мысли: Интересно, как скоро все обернется кошмаром? И я почти хочу, чтобы кошмар начался пораньше, лучше раньше, чем позже, желательно сразу, чтобы можно уже было перестать его ждать.

Сейчас я вполне допускаю мысль, что у меня никогда не будет детей, я никогда не напишу книгу, не оставлю на этой земле ничего, напоминающего обо мне. Может, оно и к лучшему. И это подталкивает меня перестать тревожиться и теоретизировать о судьбах мира, нет от этого никому никакой пользы, а просто жить и быть счастливой. Когда я пытаюсь вообразить свою счастливую жизнь, вижу ту же картину, что представляла ребенком, – дом, окруженный цветами и деревьями, рядом река, комната, полная книг, и кто-то, любящий меня, вот и все. Просто жить в таком месте и заботиться о родителях, когда они постареют. Никогда не переезжать, никогда больше не садиться в самолет, а тихо жить и потом быть похороненной в земле. Что еще в жизни надо?

Но даже это кажется мне недостижимым – словно сон, не имеющий никакого отношения к реальности. И да, что касается меня и Саймона, две спальни, пожалуйста. Со всей любовью, А.

21

Следующим вечером, в среду, Элис встречалась с Феликсом и его друзьями в баре «Друг моряка», что на углу, у пирса. Она появилась там около девяти, раскрасневшаяся после прогулки, в черной водолазке и зауженных брючках. Внутри было тепло и шумно. Темная барная стойка тянулась вдоль левой стены, за ней красовалась коллекция бутылок со спиртным и подборка пестрых открыток. Перед камином спал охотничий пес, положив голову на лапы. Феликс с компанией расположились у окна во внутренний дворик, они добродушно спорили о маркетинге онлайн-казино. Феликс заметил Элис, встал поздороваться, приобнял ее за талию и спросил, что она будет пить. Махнув рукой в сторону друзей, он добавил: Этих ребят ты знаешь, вы уже встречались. Садись, я принесу тебе чего-нибудь. Она села, а он отправился к бару. Женщина по имени Шевон рассказывала про своего знакомого, который взял в кредит шестьдесят тысяч евро, чтобы покрыть проигрыш. Элис эта история очень заинтересовала, она принялась выспрашивать подробности. Феликс вернулся с водкой и тоником, сел рядом и, положив руку Элис на поясницу, поглаживал пальцами ее шерстяной свитер.

В полночь они вместе ушли из бара к нему домой. Поднялись в его комнату. В постели Элис была снизу, а Феликс сверху. Ее веки трепетали, она быстро и шумно дышала. Он перенес вес тела на один локоть, заведя ее правую ногу к груди. Ты вспоминала обо мне, когда уезжала, спросил он. Срывающимся голосом она ответила: Я каждую ночь думаю о тебе. Он закрыл глаза. Воздух волнами прокатывался через нее, врываясь в легкие и утекая через открытый рот. Его глаза по-прежнему были закрыты. Элис, сказал он, я кончаю, хорошо? Она обвила его руками.

Утром он подбросил ее до дома по пути на работу. Прежде чем выйти из машины, она спросила, увидятся ли они сегодня вечером за ужином, и он сказал «да». Твои друзья думают, что я твоя девушка? – спросила она. Он улыбнулся. Ну мы часто появляемся вдвоем, ответил он. Сомневаюсь, что они ночей не спят, размышляя, моя ли ты девушка, но да, они вполне могли так подумать. Он помолчал и добавил: Народ в деревне так тебя называет. Мне плевать, я просто сообщаю тебе на всякий случай. Элис спросила, что конкретно говорят люди в деревне? – и Феликс нахмурился. Ну, знаешь, сказал он. Ничего особенного. Мол, писательница, которая живет наверху в пасторском доме, тусуется с Брэди. Что-то в этом роде. Элис сказала, что они ведь и правда «тусуются», и Феликс согласился, так оно и есть. Кто-то, наверное, недоумевает, добавил он, но мне-то что за дело. Она спросила, с чего бы тут недоумевать, подумаешь, двое молодых и свободных людей зависают вместе, и он неторопливо взялся за рычаг коробки передач. Я типа не слишком завидный улов, сказал он. Не самый надежный человек. И денег, честно говоря, кое-кому задолжал. Он слегка откашлялся. Но послушай, если я тебе нравлюсь, это никого больше не касается, сказал он. И я не собираюсь занимать у тебя, не переживай. Выходи уже, хорошая женщина, а то я опоздаю. Она отстегнула ремень безопасности. Ты мне нравишься, сказала она. Я знаю, ответил он. Давай же, беги.

Тем утром, пока Феликс был на работе, Элис созвонилась со своим агентом, чтобы обсудить полученные ею приглашения на литературные фестивали и в университеты. В то время как они разговаривали, Феликс проверял ручным сканером посылки и пакеты, сортировал и раскладывал по тележкам, а другие рабочие их отвозили. Некоторые из них здоровались с Феликсом, забирая тележки, а другие нет. На нем была черная куртка на молнии, застегнутая под горло, время от времени он, замерзая, прятал подбородок за поднятым воротником. По ходу разговора с агентом Элис сидела за ноутбуком и делала пометки в черновике письма с заголовком «расписание на лето». Закончив беседу, она свернула окно с письмом и открыла текстовый файл с набросками книжной рецензии, которую писала для лондонского литературного журнала. На складе Феликс толкал высокую стальную тележку по проходу между стеллажами, освещенными белыми люминесцентными лампами. Время от времени он останавливался, прищуривался, разглядывая наклейки, сканировал товары и складывал в корзины. Элис съела два кусочка хлеба с маслом с маленькой тарелочки, нарезала яблоко дольками, приготовила себе чашку кофе и